Лина Хиди: «Все думают, что мне нравится убивать людей»

В российском прокате идет пеплум Ноама Мурро «300 спартанцев: Расцвет империи» — продолжение «300 спартанцев» Зака Снайдера. Актриса Лина Хиди, исполнительница роли спартанской королевы Горго и королева-мать Серсея Ланнистер из сериала «Игра престолов», рассказала «Газете.Ru» о съемках в кинокомиксах, о своих жанровых предпочтениях и о сериале «Во все тяжкие».

— Большое количество фильмов основано на комиксах и графических новеллах, но «Расцвет империи» выглядит как графическая новелла, буквально отпечатанная на кинопленке. Такое кино требует от актера какой-то другой манеры игры?

— Нет. Тут, как и везде, есть роль, ты в нее вживаешься, заряжаешься эмоциями, и они начинают двигать тобой. Есть роли, которые требуют от тебя чего-то большего, такую в «Расцвете империи» играет Ева Грин, там есть где развернуться. Она настоящий генерал этого фильма, а мы просто идем за ней, как солдаты, по зову сердца.

— Вы почувствовали какую-то разницу между тем, как работают Зак Снайдер и Ноам Мурро?

— Они весьма похожи: оба очень восторженные, оба проявили себя как люди, способные руководить гигантской армией людей.

— Что нового в «Расцвете империи» помимо сюжета?

— Там очень интересная идея: взят тот же период времени, что и в «300 спартанцах», те же исторические события, но рассказ о них ведется с других точек. Зритель видит, что предшествовало битве при Фермопилах, что происходило параллельно, к каким последствиям она привела. Начинаешь видеть все под другим углом, получаешь другую историю, встречаешь новых персонажей. Предыдущая часть, таким образом, тоже по-другому воспринимается: лучше понимаешь, что значило тогда потерять всех людей.

— Что в вашем персонаже нравится вам больше всего?

— Я уже играла Горго, и мне самой было интересно проследить за тем, что происходило с персонажем за кадром первого фильма, увидеть, как изменила ее смерть Леонида. Изменения — это всегда интересно.

— Как бы вы описали развитие ее характера?

— Вы видите, как она становится новым лидером людей, которых вел за собой ее муж. И под давлением обстоятельств, после некоторых сомнений, она берет в руки меч, потому что она спартанская женщина, что ей еще остается? К тому же это было одно из моих требований к Заку: если уж он берет меня в фильм, то пусть даст меч. Я ведь провела на съемках всего четыре дня, так что процесс был скорый: приехала, помахала мечом и убралась восвояси.

— Понравилось?

— Да, конечно! Было очень весело показать, что девочки тоже могут это сделать.

— У Total Film был материал о вас, озаглавленный «Убийственная королева» (Killer Queen). Как вам такое определение?

— Я думаю, это довольно честно.

— Роли, которые упоминаются в этой статье, — королева Горго, Серсея Ланистер, Ма-Ма из нового «Судьи Дредда» — все это могущественные женщины, которые вам отлично удаются. Сами предпочитаете такие образы или это продюсеры и режиссеры вас в них видят?

— Так вышло. Не то чтобы я за такими ролями охотилась, у меня никогда не было плана на этот счет. Я люблю работать, и мне нравится, когда есть выбор. Да, мне нравятся эти сильные женщины, но они разные.

— А жанровые предпочтения у вас есть?

— Нет, наверное. Фэнтези и экшен стали мейнстримом, у них гигантская аудитория, хотя когда-то они были довольно артхаусными. Сейчас как раз внутри этих жанров можно найти много разных ролей, потому что в них позволяется играть с перехлестом, выдавать что-то избыточное, неуместное в маленьких драмах, а это всегда весело.

— И не возникает желания приостановить это кровавое месиво и сыграть в какой-нибудь дурацкой комедии?

— Я была бы счастлива сыграть в комедии, но боюсь, что это может никогда не произойти. Все, похоже, окончательно убеждены в том, что мне нравится убивать людей, да я и сама заражаюсь этим настроением, но посмотрим.

— Вы недавно сыграли в Low Down («Совсем низко»), где, кажется, никого не убили — расскажите немного об этом фильме.

— Это отличная история Эмми Олбани о ее отце Джо Олбани, который был джазовым пианистом в Калифорнии и Лос-Анджелесе в 1960–1970-х. В фильме мы видим, каково было Эми расти с гением, который пытается побороть привязанность к наркотикам. Я играю ее мать-алкоголичку, почти отсутствовавшую в жизни дочери. Это история того, как обстоятельства обтесывают, формируют человека, который выбирается из детства, весьма далекого от идеального. И она стала невероятным человеком. Для меня было большой радостью стать частью этой человеческой истории.

— Это несколько освежает.

— Да! Как я говорила, мне нравится участвовать в разных процессах. И я не начинаю сниматься в жанровом фильме с мыслью: «О, я просто буду вести себя так, как положено этому типу персонажа». Мы все люди, так что любовь, потери и надежды равно значимы для всех нас, не важно, оказался ли ты в вымышленном мире или в Англии 1960-х.

— Вас не расстраивает, когда какие-то из фильмов, где вы работаете, оказываются недооцененными? Мне лично кажется, что «Судья Дредд» был отличный.

— Да, но с работой над фильмами всегда так. Ты никогда не знаешь, что принесет финальный продукт. Будет ли хороший бокс-офис или успех у критиков. Я всегда думаю, что это путешествие, и это все, что у тебя есть. Ты всегда в настоящем, ты один, и ты ничего не контролируешь. Моя рабочая философия выглядит так.

— Как вы отреагировали на «300 спартанцев: Расцвет империи», когда впервые увидели его уже собранным?

— Все здорово! Старое доброе развлечение. Похоже на первую часть, за исключением того, что у моего персонажа открываются новые уровни толерантности к насилию. Так что кому понравилась первая часть, нужно идти и на вторую. Мне кажется, фанатам понравится.

— Ваши ближайшие планы?

— Мы с Патриком Уилсоном заканчиваем работу над небольшим независимым фильмом Zipper, потом я немного отдохну, а в конце июля снова начну работу над «Игрой престолов».

— Есть ли роль, которую вы бы хотели получить, но вам ее никогда не предлагали?

— Я бы хотела сыграть Уолтера Уайта из «Во все тяжкие», но не судьба. К тому же Брайан Крэнстон сделал в этой роли больше, чем кто-либо другой смог бы на его месте. Восхитительный персонаж. Множество сдерживающих факторов — и никаких ограничений.