Отзыв редакции к фильму «Беспредел»

Борис Гришин
30 апреля 2013
Борис Гришин написал отзыв к фильму «Беспредел»
Возвращение антигероя

Первый за десять лет гангстерский фильм великого Такеши Китано, повествующий о трудовых буднях японской мафии.

Современные якудза забыли кодекс чести, поднимают на смех традицию отрезанных пальцев и предпочитают врываться безжалостной акулой в подводный мир финансов и большого бизнеса. Пролезть на вершину мира любой ценой, предавая и убивая, становится главной целью бандитов. В борьбу за власть нескольких кланов вовлечен якудза Отомо (Китано). Постепенно, как это водится в обществе «вооруженных дорогих костюмов», разборки выливаются в кровавый гиньоль. В итоге, как говорилось в фильме «Черный таксист», «спасутся не все».

«Беспредел», вышедший на экраны в 2010 году, не только ознаменовал возвращение в криминальную тему японского режиссера Такеши Китано, но и продемонстрировал смену эпох. Последние десять лет мастер предпочитал отнюдь не коммерческую рефлексию по поводу своего творчества: «Такешиз», «Банзай, режиссер!», «Ахиллес и черепаха» — фильмы, в которых он экспериментировал с жанрами и в которых не только ставил планете круглый ноль, но и фактически взрывал ее в фарсовом и многоликом абсурде. Привыкшие к «Фейерверку», «Куклам» и «Сонатине» зрители покрутили пальцем у виска и предпочли забыть об увиденном. И вот долгожданное возвращение к истокам, столь милым когда-то китановскому сердцу.

И что же дальше? Показанный в рамках основного каннского конкурса, «Беспредел» поначалу шокировал публику отсутствием фирменных приемов, свойственных режиссеру, — медитативной грусти, потаенной романтики и, что самое главное, серьезной интонации смерти. В Японии же фильм стал лидером проката, видимо, пародия на целый пласт национального кино — единственно верно поставленный разговор в наши дни. «Беспредел» — это крайне жесткая черная комедия, за которой явственно проступает констатация факта: те ценности, за которые шли на смерть герои прошедших лет, исчезли из нашего мира навсегда. А в такой ситуации насилие становится инструментом того же абсурда, от которого бежал зритель с так и непонятой многими режиссерской трилогии.