Отзыв редакции к фильму «Ведьма»
По мановению режиссерской руки гоголевский «Вий» был не только перенесен в современный мир, но и интегрирован в американскую действительность.
Картина, которую называли «первым российским фильмом ужасов» и «самой высокобюджетной», на поверку оказалась театральной постановкой средней руки. Бабник, тусовщик и журналист Айван, роль которого исполняет Валерий Николаев, по заданию редакции отправляется в городок, где люди болеют и умирают при загадочных обстоятельствах. Машина глохнет, и Айвану приходится проситься на постой в ближайший дом. Здесь он пытается соблазнить молодую красотку Мэрил (Евгения Крюкова). Но приятная во всех отношениях фемина оказывается представительницей сил зла, и главному герою ничего не остается, как утопить ее в ванне.
По стечению обстоятельств, журналиста, бегущего от содеянного, принимают за священника. Выясняется, что Мэрил умерла не сразу, на прощание она успела сказать, что новый «батюшка» должен служить по ней заупокойную службу три ночи.
Когда выясняется, что отец убитой – местный шериф, то становится понятно, почему режиссер Олег Фесенко перенес действие в другую страну. Сложно представить себе ситуацию, в которой священника по утрам из почти заброшенной церкви будут забирать облаченные в форму российские милиционеры на «газике». А так – два полицейских на классической патрульной машине – вполне себе художественно.
Зритель впечатлительный, по-честному пугающийся каждого шороха, при просмотре пару раз вздрогнет – от неожиданности. Но - будем искренни – новая реинкарнация «Вия», заявленная как «фильм ужасов», не страшна. Это во-первых.
Во-вторых – не ясно освоение бюджета. Конечно, создатели молодцы, начали использовать компьютеры на широкую ногу. Но спецэффекты, которые так нахваливали до премьеры, не повергают в священный трепет.
Ну а в-третьих – и это, очевидно, самое больное место для создателей фильма – не интересно. Диалоги строятся на переливании из пустого в порожнее. Нет ни одного до конца прорисованного характера. В связи с этим не переживаешь ни за молниеносно седеющего журналиста, которому никак не удается покинуть злополучный городок, ни за затравленных мистикой и колдовством жителей. Под конец третьей ночи все происходящее нагоняет такую скуку, что хочется уже, чтобы кто-нибудь кого-нибудь убил. Как-нибудь особенно кроваво.
