Обломок империи (1929)

Историческая психо-драма о лишенном памяти носителе атавистического сознания является выдающейся киносатирой на колониально-оккупационную власть и ее социально-крепостной уклад, паразитирующий на достижениях «чуждой» культуры.
Артисты великолепно разоблачили мифы смутного времени и показали, как мародеры-пугачевцы из казачьей орды убивали и грабили имперских солдат, отправленных предательским военно-министерским командованием на «защиту» франко-немецкой родины, разделенной между германско-османскими союзниками. И полит-комиссарами являлись фашистские каратели, организовавшие террор в отношении местного свободного населения, в большинстве замененного на малограмотных выходцев из азиатских колоний. В эпизоде размещения на двери объявления с армейско-штабными реквизитами демонстрируется, как создавались арабские народные республики на захваченной территории. Неслучайно бывший унтер (офицерский холоп), рассказывающий байки про свой героический боевой опыт, представленный в эпизодах с расстрелами раненных пленных и помещением детей-сирот в общинные коммуны, где люди приравнивались к животным, становится комитетным активистом на оружейном заводе, выпускающем не только технические средства увеличения производительности, а также отравляющие и способствующие деградации вещества, которые разрушают человеческий организм и понижают умственную деятельность, что выгодно организаторам коллективистской системы, обслуживаемой тупыми исполнителями чужой воли, считающими себя важными участниками государственного процесса.
В диком образе героя, выросшего в горском плену, показаны жертвы сектантского воспитания, продвигающего кастовые обычаи эксплуатации под видом крестьянско-пролетарского равенства и гражданских обязательств. В эпизоде, где сельский работник купеческой мастерской узнает в пассажирке вагона свою бывшую «дворянскую» жену, показан человек с благородным прошлым, оказавшимся после газовых окопов (медицинско-полевых экспериментов) контуженным (лоботомированным) идиотом, которому внушили скотское происхождение. Главным образом из-за его имущественных наследственных прав, которые он утратил в результате воровских операций. По «детективной» реакции героини можно судить о сложном характере их отношений, что раскрывается в дальнейших событиях, где персонаж занимается поисками своих близких и дома, где хозяйствует бывшая прислуга. Место, куда прибыл бродячий «обломок» — это бывший иностранный портовый город, захваченный пиратами (победителями) и наводненный мигрантами («беженцами»), чей облик фундаментально изменился в результате ордынского вандализма, символизированного в буддистских статуях вождям, «античных» элементах архитектурного декора и внешнем виде столичных масс, где выделяются молодые девушки с европейской «славянской» внешностью, одетые по вульгарной или казенной моде для обслуживания красных (китайских) офицеров и профсоюзной буржуазии, заполнивших общественный транспорт и городские улицы..В персонаже ленинградского культработника (духовного самурая) с чекистскими придворными замашками высмеивается советская интеллигенция из «царских» кланов, распространяющая мещанские восточные традиции поклонения демоническим идолам и образам среди крещенного «освободительным» пороховым мечом населения.
В трагикомическом эпизоде встречи с бывшим «хозяином фабрики», высмеиваются крепостные приказчики, ставшие бюрократической основой порядка изображавшие «разоренных законных владельцев» предприятий и земель, отнятых и национализированных еще в монархическое (феодальное) время.
В фильме также ярко разоблачается культ физического труда, придуманный для внедрения «передовых» методов производства за счет дешевой рабочей силы и экономии на модернизированных средствах, что влекло к повышению «фронтовой» травматичности (в том числе нервным расстройствам из-за угнетающего и раздражающего машинного рева), и смертности низко-квалифицированного лагерного персонала у станков, в шахтах и на строительстве объектов. И точно показано, что директорами коммунистических заводов являются кулацкие дремучие холуи, яростно выполняющие заказы своих капиталистических господ-благодетелей, от которых зависят их карьеры и материальное положение.
Этот фильм цензурные органы сделали «немым» по причине явного и понятного даже без слов отношения артистов к народной (карательной) власти, не способной ни на какое самостоятельное развитие из-за «врожденной» цивилизованной неполноценности, а только умеющее запугивать и применять насилие, пользуясь своим монопольным положением внутри. Несмотря на то, что детали преступных махинаций бандитских структур остались в «беззвучных» диалогах и монологах, этот художественный шедевр все равно является настоящим документом эпохи.