Мне кажется, «Солярис» — кино не для всех. Об этом говорит и сравнительно невысокий для фильма такого уровня рейтинг, и неоднозначность темы, и сложность подачи материала. Сам Тарковский заявлял, что у его творений никогда не будет такого успеха, как, например, у Рязанова и Гайдая. Авторское кино ставит перед зрителем совсем иные задачи, чем кино народное. Поэтому их нельзя сравнивать. Фильмы Тарковского — это всегда Откровение, они словно взрывают тебя изнутри. Неудивительно, что автор «Соляриса» Станислав Лем взбесился от трактовки его романа русским режиссёром. Космос Лема — внешний. Космос Тарковского — внутренний. При этом оба по-своему правы — просто они смотрят с разных сторон.
Недаром исполнитель роли Кельвина Донатас Банионис долго не мог понять, в чём сверхзадача его образа, и спрашивал об этом режиссёра. Тарковского это очень раздражало, и он отвечал, что Юри Ярвет (Снаут) и Толя Солоницын (Сарториус) таких вопросов не задают. Снимая фильм подобного уровня, режиссёр всегда рискует остаться непонятым. «Солярис» задевает такие струны души, одно касание которых может причинить боль. А человек инстинктивно стремится избежать боли. Это кино о нашем подсознании.
Главный герой Крис Кельвин — психолог, и, казалось бы, знает тему изнутри. Но и он оказывается в крайне затруднительном положении, когда Солярис материализует фантом его трагически погибшей жены. Снаут пытается морально подготовить Кельвина, но напрасно. К этому подготовить нельзя. Мыслящий Океан воплощает образы не просто друзей и знакомых героев, а те глубинные, подчас постыдные тайны, которые есть у любого из нас. Фантом Хари потому является Крису, что он был косвенно виновен в её самоубийстве, и до сих пор не может себе этого простить. Трагично то, что это — уже не Хари, и даже не Солярис. Это — сам Крис Кельвин: его чувства, его совесть, его страдание. На Земле, в окружении близких он мог заглушить душевную боль, но только не на Солярисе, который безжалостно выявляет правду.
Весь ужас в том, что Кельвин не любил живую Хари. Возможно, поэтому она и покончила с собой. Но своё бездонное чувство боли, материализованное Океаном в оболочке Хари, Крис полюбил безумной, страстной любовью, навеки связавшей его с Солярисом. И эта проекция, призрак измученной зависимостью души молодой женщины, сама предпочла распасться на мельчайшие частицы и вернуться в породивший её Океан. Кельвин не может найти себе места от горя. Кажется, будто он возвращается на Землю, к отцу. Но в конце фильма ты понимаешь, что это — иллюзия. На самом деле встреча героя с отцом происходит на Солярисе.
Лем любил своё детище и оттого так яростно спорил с Тарковским. Писателя можно понять: Солярис для него — воплощение Космоса. Тарковский снял кино не о Космосе. Неслучайно в концовке фильма Кельвин и его отец принимают позу со знаменитой картины Рембрандта «Возвращение блудного сына». Это же библейская тема! И недаром музыкальным сопровождением фильма стал хорал «Взываю к Тебе, Господи» Баха. Тарковский снял кино об отношениях человека с его Создателем. Главная тема «Андрея Рублёва» нашла в «Солярисе» своё продолжение. Гениальный режиссёр бросил вызов Богу.
