Добровольно-принудительно (2008)
De ofrivilliga
Сюжет фильма «Добровольно-принудительно»
:Подружки-школьницы любят болтать о ерунде, выпить и фотографироваться в компрометирующих позах. Молодые парни тоже не прочь выпить и поэкспериментировать с сексом. Молодой школьный учитель пытается помочь одному из своих учеников, над которым издевается другой преподаватель. Несколько пассажиров автобуса оказываются в заложниках у его водителя. Добровольно принудительно пересекаются между собой несколько сюжетных линий, объединенных общим для всех персонажей желанием выйти за пределы обыденной жизни, нарушить запреты. Но в конечном счете каждая из рассказанных здесь историй говорит о том, что есть черта, которую все-таки не следует переступать.
Режиссер
В ролях
Страна
Рецензии и отзывы к фильму
Возможно, кто-то из читателей уже успел познакомиться с творчеством режиссера Остлунда: на ММКФ как-то показывали его «Гитару-монголоид», кино, ближе всего стоящее к подзабытому определению «чернуха».
В «Добровольно-принудительно» Остлунд стелет мягче: он не хочет никого пугать, не хочет ничего декларировать, а просто нарезает шведскую обыденность (происходящее на экране нельзя назвать очень увлекательным и динамичным) ломтями, как колбасу. Вот пенсионер получает на вечеринке петардой в глаз и долго отказывается от госпитализации — пока не падает на пол в компании остатков банкета.
Несколько крашеных блондинок лет 14 бесятся от гормонального взрыва. Обидчивый водитель автобуса отказывается продолжать путь, пока пассажиры не сознаются, кто сломал занавеску в туалете. Компания добрых молодцев (алкоголь раскрепощает!) раздевается и начинает теребить свой латентный гомосексуализм. И так далее. Каждая сюжетная ветка в итоге приводит к пересказу известного бесчеловечного эксперимента над детьми, в ходе которого испытуемые демонстрируют безоговорочный конформизм и добровольно-принудительно принимают мнение (абсурдное) большинства. Кодой служит рассказ учителя о полезной питательности червяков и прочих ползучих гадов: единственное, что беспокоит слушателей, так это то, что рассказчик не соблюдает этикет.
Назвать все это социальной критикой — значит подумать о режиссере слишком хорошо. Остлунд никакой не критик, а просто убежденный мизантроп, и его одомашненные герои — не жертвы системы или институций, а самая что ни на есть соль земли, молчаливое большинство, граждане, электорат. Претензии к ним — даже не морального, а чисто эстетического характера: скучные, неумные, патетические, неуверенные в себе мудаки, которые мало того что засовывают в задницу древко национального флага, так еще и червей едят. В общем, выстраданность картины налицо, ведь главный враг настоящего художника — никакое не правительство, а простой, слишком простой народ.
